Президент ФХР Владислав Третьяк прокомментировал провал сборной России на Олимпиаде в Сочи
— Прошло два месяца после Сочи, эмоции улеглись. Какое чувство сейчас сильнее: гордость от того, что вам доверили зажигать факел на церемонии открытия, или разочарование от неудачного выступления хоккейной сборной?
— И то, и другое. Горжусь тем, что мне, представителю хоккея, представилась такая возможность — поучаствовать в историческом событии. Всё уйдёт, а это останется. Я представлял не себя, а всю команду, всех чемпионов — и тех, кого с нами уже нет, и сегодняшних. Для меня это большая ответственность и большое событие в жизни. Вот сейчас ездил в Северную Америку, и подходили ко мне люди — американцы, канадцы. «Чикаго» играл с «Монреалем» — подходит пресс-атташе и говорит: «Владислав, когда мы тебя увидели, у нас слёзы на глаза навернулись. Я собрал всю семью, говорю им: глядите, вот этого человека знаю!». Он говорил это — и слёзы на глазах. Как не проникнуться? В Ванкувере вот Уэйн Гретцки зажигал факел… Но, конечно, поражение хоккейной сборной рубцом на сердце останется. Команда неплохая была, но, увы, не смогли показать тот хоккей, который от нас ждали.
— Видите в чём-то свою личную вину как президента ФХР за Сочи?
— В чём? Мы сделали всё, что от нас зависело. Федерация хоккея не может стоять в воротах или бежать в нападение. ФХР работает так: мы приглашаем тренера, причём это решение не моё, а исполкома. Мы его обсуждаем, рассматриваем, даём ему полномочия, а он формирует команду. После Сочи тренер, когда отчитывался, сказал, что он сделал ряд ошибок, которые привели к такому результату. А федерация в чём виновата?
— В том же назначении Билялетдинова.
— Это назначение было коллегиальное, все и за пределами ФХР поддержали — тот же Фетисов и все-все. Лучшего тренера у нас на тот момент не было. Сейчас Знарок вырос, и у нас появилась кандидатура. Тем не менее по-прежнему считаю Билялетдинова хорошим, достойным тренером, одним из лучших у нас. Просто именно на этой Олимпиаде так сложилось, что он не смог.
— У вас было предчувствие, что всё может закончиться так печально?
— Нет. Состав формирует главный тренер, я в этот процесс не вмешиваюсь. Билялетдинов собрал, по его мнению, лучших игроков. Не всегда же должны быть все забивающие, нужны и обороняющиеся, те, кто подносит патроны. У нас в федерации чёткая позиция, что состав всегда определяет главный тренер. И мы ему полностью доверяли.
— У североамериканцев иная модель: там есть генменеджер, даже целая их бригада.
— Ну, тут тоже целая бригада была. Посмотрите, сколько у нас было тренеров — и Белоусова он попросил, потому что, мол, ему нужна немножко другая мысль, взгляд со стороны. Пожалуйста! Федерация во всём шла штабу сборной навстречу. И не надо упрощать: мол, в Северной Америке менеджеры всё по составу решают, а тренеры — только тренируют. Я 12 лет был в «Чикаго», участвовал в подобных вещах, и поверьте, знаю: всё делается совместно. Генменеджер не возьмёт игрока в команду вопреки мнению главного тренера, не поставив его в известность.
— Хотелось бы всё-таки узнать ваше личное мнение: стоило ли взять Мозякина с Зариповым? Стала бы ярче атака, забившая жалких 12 голов в пяти матчах?
— Ну сейчас-то что говорить? Да, считаю, что и Мозякин, и Зарипов достойны были играть в Сочи, но тренер их не увидел. Не навязываю своё мнение, потому что тогда должен был бы работать главным тренером и находиться на скамейке. И если бы начал настаивать на своей точке зрения и Билялетдинов взял бы на Олимпиаду тех же Мозякина с Зариповым, в случае поражения тренерский штаб имел бы полное право сказать: Третьяк нам их навязал, он виноват. У нас руководитель сборной — главный тренер. Мы можем обменяться мнениями, но решение принимает он.
— Переход на североамериканскую систему у нас невозможен? С генеральным менеджером, обладающим тамошними полномочиями.
— По тому, что сейчас вижу, генменеджер Андрей Сафронов вместе с Олегом Знарком обсуждает состав, и Знарок сам этого хочет. У нас же никогда не было генменеджеров сборной на постоянной основе — только на Олимпиадах (в Сочи эту роль играл Алексей Касатонов. — Прим. ред). А теперь есть, и это новинка. У Знарка с Сафроновым давний тандем, они уже сработались, им друг с другом комфортно, а Сафронов знает хоккей. Мне же очень важно было слышать слова Знарка, что, особенно по вратарям, ему интересно моё мнение. Он хочет, чтобы я тоже участвовал в дискуссиях.
— Сафронов в роли генменеджера — это было одно из условий Знарка?
— Да, он сказал, что было бы хорошо, если бы генеральным менеджером стал Сафронов. И мы были не против.
Источник: Чемпионат.com
Добавить комментарий