Владимир Малахов: Я надеюсь, что на Олимпиаде-2010 нас будут судить лучше, чем в Солт-Лейк-Сити
Трудно было поверить, что этот молодой загорелый человек недавно разменял пятый десяток и почти четыре года назад завершил свою карьеру в НХЛ - из-за серии тяжелых травм.
- Владимир, складывается впечатление, что вы и сегодня можете усилить не только любой клуб КХЛ, но и олимпийскую сборную...
- (Смеется.) Поверьте, все это - только обложка. А под ней, как у любого профессионального спортсмена, - коллекция травм. Коленей, голеностопов, спины...
- То есть большой хоккей обратно не тянет?
- Обратно тянет хоккей маленький. В свободное время стараюсь форму не терять - играю на любительском уровне.
- Где вы все последние годы пропадали? О вас почти ничего не было слышно.
- Живу в основном во Флориде, но часто прилетаю и в Москву. Веду дела, связанные с коммерческой недвижимостью. Работа интересная.
- Этой кризисной зимой рухнули вместе с рынком?
- Нет, не рухнули - только прогнулись. А сейчас даже выпрямляемся.
- Вы человек из российского золотого фонда, таких, как вы, в России - единицы. Выходят ли на вас клубы КХЛ с предложениями?
- В России столько людей, многое повидавших в хоккее, что я, как функционер, вряд ли кому интересен. А вот поиграть некоторые клубы звали. Я подумал - и отказался.
Что касается моего, как вы говорите, золотого фонда, то он висит на самом почетном месте дома, в Майами. И советские медали, и российские.
- Вы сказали, что таких людей, как вы, много. Но на самом деле из играющих в КХЛ - единицы. Точнее, только Сергей Зубов.
- Это так. Пару дней назад после матча "Динамо" - СКА с Зубаней пообщался. Он в общем-то доволен, что вернулся, ему на родине интересно. Я рад за своего доброго приятеля.
- На что-нибудь в КХЛ он вам жаловался?
- Только на перелеты. Мне, например, с перелетами в НХЛ повезло - всегда играл на "Востоке", где практически не летаешь. А вот Зубов на "Западе" в своем "Далласе" в самолетах провел приличное время. И все равно российские авиаперевозки его смущают. Это в НХЛ все просто - подъехал к чартеру, прошел по прямой дорожке, сел в самолет и отключился. В России все сложнее. На таможенном и паспортном контроле работники, вы же знаете, любят самоутверждаться, создают очереди. В общем, СКА, хотя и летает на чартере, в дороге теряет много дополнительного времени. Людей из НХЛ это не может не смущать.
- Теперь понимаете Павла Буре, который долго играл за самый летающий клуб НХЛ "Ванкувер", но затем все-таки потребовал обмена?
- Я больше общался с Сашкой Могильным, когда он в "Ванкувере" играл. Вот он настрадался. Говорил, что словно вернулся в родной Хабаровск...
К слову, у меня в моей карьере в НХЛ один раз появилась возможность поиграть в Западной конференции - поближе к Калифорнии. Но я категорически отказался от обмена, чтобы не проводить жизнь в воздухе.
- После локаута многих шокировала история с вашим уходом из хоккея. У вас был многомиллионный контракт с "Нью-Джерси", которым уже на старте сезона вы решили пожертвовать - и играть отказались.
- Знаете, в карьере профессионального спортсмена есть два этапа. Первый - когда ты молодой, играешь для удовольствия. Второй - когда зарабатываешь деньги для семьи. В "Нью-Джерси" я был на дополнительном, третьем, этапе, когда уже немолод, хоккей не радует и когда с финансовой точки зрения он тебя тоже мало волнует. Почувствовав такое состояние, отправился в офис к Лу (Лу Ламорелло - знаменитый генеральный менеджер "Нью-Джерси". - Прим. "СЭ") и сказал: "Все, завершаю".
- Ламорелло, наверное, был изумлен?
- Да, огонек в его глазах мелькнул. Но Лу меня быстро понял. Тем более что мой уход позволил ему быстро вывести клубные деньги из-под потолка зарплат.
- Как вам нынешняя НХЛ?
- Своеобразная лига. Чисто европейская. От той НХЛ, в которую мы, советские люди, приехали в начале девяностых годов, отличается, как небо от земли.
- Поясните, пожалуйста.
- В то время каждый клуб НХЛ состоял из одного-двух нормальных звеньев и из двух, игравших в стиле "бей-беги". Я приехал и поначалу ничего не понимал. Спрашивал себя: что здесь делают люди, которые в нашем хоккее и в первой лиге не закрепились бы? Они катались, в основном опираясь на клюшку, и набирали по два паса за сезон - да и то после пробросов. Правда, затем поняли: все эти бойцы здесь для шоу, для бизнеса. Все-таки народ в то время драки любил, на них ходил.
Привыкали к такому хоккею с трудом. И я, и мой напарник по обороне "Айлендерс" Дарюс Каспарайтис. Каспера все эти бойцы сразу полюбили. Его стиль таков, что он на ровном месте наживает себе неприятности. Это в последние годы, когда на него прыгал кто-то из бойцов, Каспер был молодцом - закрывал голову руками и падал на лед. А тогда, в девяностые, с этими спецами по незнанию ввязывался в драки - и порой крепко получал. Помню, в Калгари пришлось его выручать из беды, когда пара местных тафгаев в ответ на очередной фирменный прием Дарюса дружно вылетела на лед.
- Лучший в истории "Баффало" боец Роб Рэй недавно сказал: есть только один русский, с которым он боялся драться. Владимир Малахов.
- (Смеется.) Впервые эти слова слышу. Вообще когда я приехал в НХЛ, то был, наверное, самым крупным хоккеистом лиги. Это сейчас половина каждого фарм-клуба - с меня ростом, а тогда с такими габаритами людей не было. Габариты меня и обязывали, хотя в принципе это очень опасная дорожка. Если ты постоянно начинаешь драться, то бойцы принимают тебя за своего, и, по сути, ты обречен менять амплуа.
- Андрей Назаров пошел по этой дорожке?
- Мне кажется, да. Хотя начинал он как классный силовой форвард. Вообще же я очень рад, что в Челябинске Назарову дали шанс - и он великолепно им воспользовался, создал в КХЛ команду с запоминающимся лицом. Жаль, что представителям нового поколения такие шансы в России дают пока нечасто.
- Случайно ли то, что из многих "полицейских" вырастают хорошие тренеры? Они ведь долго сидят на лавке в запасе, наблюдают за игрой со стороны, следят за работой штаба...
- Интересная точка зрения. И я, пожалуй, с ней соглашусь.
- Интернет изобилует записями ваших победных драк. Где учились кулачному мастерству?
- Нигде. Просто порой удачно попадал.
- Какой из своих боев помните?
- Голы, пасы, силовые приемы - помню, драки - нет. Хотя нет, одну забыть не могу. В середине девяностых был у моего "Айлендерс" выставочный матч с "Рейнджерс", и я по незнанию крепко врезал Джою Кошуру. Тогда это был лучший боец в НХЛ, обладатель страшного удара левой.
На следующий день вновь нью-йоркское дерби, но уже в рамках регулярного чемпионата. И главный тренер "Айлендерс" Эл Арбур меня на игру не выпускает. Я возмущен. А на следующий день Зубаня, который тогда играл в "Рейнджерс", все объяснил. Оказывается, Кошур на меня крепко осерчал и весь следующий день не вылезал из зала, колотил грушу. Арбур как-то узнал, что Кошур собрался на меня целенаправленно прыгать - и от греха подальше снял с игры...
- Говорят, что кулаков как таковых у Кошура не было. И в те же карты он, как и капитан "Сан-Хосе" Джефф Оджерс, играть не мог - карты в руках не держались...
- Все так и было. Это вечная проблема бойцов - разбитые о шлемы костяшки кулаков, сломанные пальцы. Когда впервые увидел руки нашего "айлендерсовского" тафгая Мика Вукоты, мне чуть плохо не стало. Мясо, пальцы-крючки... Кстати, у классических боксеров подобных проблем нет. На фоне наших ледовых ребят руки у них - как у виолончелистов.
Впрочем, все эти ребята - прошлый век НХЛ. Сегодня боец должен хорошо кататься, забивать примерно десять голов за сезон. Тот же Донни Брашир - неплохой хоккеист. Крис Саймон вообще хороший мастер. Он долгое время играл в нашем дивизионе за "Вашингтон". Помню, что сдвинуть с пятачка эту глыбу я так и не смог. Вот так, на отскоках, он как-то и забросил тридцать шайб за сезон.
- Бойцы - ваше самое яркое впечатление от НХЛ?
- Нет. Меня потрясли две старые арены - в Бостоне и Чикаго. Площадки меньше, чем в Бостоне, я никогда в своей жизни не видел - там "на усах" невозможно было развернуться, не хватало места. Чуть больше был "Чикаго Стадиум", который поражал крутой лестницей в раздевалку. Когда выходил на третий период, порой преодолевал ее, как пенсионер, из последних сил. К слову, и акустика там была сумасшедшей. В советские времена однажды приехал туда с ЦСКА - и едва не оглох, когда трибуны встречали своих игроков.
- В свое время много споров вызвал ваш конфликт с руководством "Монреаля" и так называемая горнолыжная история. Спустя годы можете рассказать всю правду?
- Пожалуйста. Все началось с того, что у меня порвались крестообразные связки колена. И здесь я допустил первый прокол - выбрал не монреальских врачей, а американских. Заметил, что в клубе на меня сразу косо посмотрели - мол, нам не доверяешь.
Дальше пришлось выбирать схему операции. Если берешь сухожилие мертвого человека, то лечишься шесть месяцев. Если же рискуешь и пересаживаешь свою же собственную связку, то на больничном сидишь лишь три месяца, а потом пытаешься вернуться.
В "Монреале" меня постоянно торопили: мол, Влади, без тебя никуда, возвращайся скорей. Вот я и рискнул - выбрал ускоренный метод лечения. Прошло три месяца - колено по-прежнему опухшее. Но звонит главный тренер Ален Виньо, торопит: "Давай, мы тебя ждем". На следующий день - та же картина. И так на протяжении недели.
А потом наступил перерыв на Матч звезд. В выходные отправился вместе с семьей в Монтрамблен. Учил детей кататься на горных лыжах, сам на них не становился. Однако кто-то из "доброжелателей" меня там увидел - и тут же позвонил в клубный офис. Приезжаю в Монреаль, а меня вызывает на ковер руководство. Что, дескать, за дела, во время лечения катаешься на горных лыжах. И тут же - мощный залп через местную прессу. Та меня и раньше недолюбливала, поскольку с франкоязычными фантазерами старался не общаться.
Короче, все завершилось тем, что пришлось недолеченным возвращаться на лед. И, кто знает, не потерял ли я из-за той истории несколько сезонов хоккейной жизни. С другой стороны, если бы не тот конфликт, то меня вскоре не обменяли бы в "Нью-Джерси" - и я не завоевал бы Кубок Стэнли.
- Сейчас в вашей ситуации в "Монреале" вполне может оказаться другой наш защитник - Андрей Марков. Что ему посоветуете?
- Уверен, Андрей сам во всем разберется. У него перерезано сухожилие в самом опасном месте - в районе голеностопа. Хотелось бы ошибиться, но, думаю, он не сыграет на Олимпиаде. Скорее всего, Андрей выбыл из строя на весь сезон. В такой ситуации главное - не поддаваться давлению со стороны, не торопиться.
- И, наверное, лечиться у канадских медиков, а не американских?
- Именно так. Но еще там важно дружить с прессой. Мне, помнится, она житья не давала. Сыграл хорошо - на следующий день открываю газеты и читаю, что на самом деле выглядел плохо. Тут же на улице подбегают болельщики и говорят: "Что же ты, Владимир, матч провалил?" Спрашиваю: "А вы игру видели?" Отвечают: "Нет, но в газете все по полочкам разложили..."
- Похоже, Монреаль до сих пор снится вам в страшных снах...
- Монреаль - город на самом деле замечательный, просто шикарный. Но вот франкоканадская ксенофобия все портит. Люди там завоевали 24 Кубка Стэнли - и считают, что только они досконально понимают хоккей. Отдельная песня - пресса. Я с ней поссорился, на чем по большому счету и погорел.
- Неужели никто из старожилов клуба вам не мог подсказать, что монреальским журналистам нужно улыбаться и говорить, говорить, говорить? Причем только общие слова.
- Поймите, в Северной Америке каждый - сам за себя, каждый сам набивает себе шишки. Это у нас существует коллектив, который возьмет тебя на поруки, вытянет из болота. Там же тебя бросают в воду - и ты выплываешь.
- Когда в конце прошлого сезона "Монреаль" дисквалифицировал Алексея Ковалева, вы, наверное, не удивились?
- Ясное дело. Когда Ковалев подписывал контракт с "Канадиенс", я ему позвонил и сказал: "Леха, куда ты собрался, одумайся!" Он ответил: ничего страшного, разберусь. Вот и разбирается теперь - сбежав в "Оттаву"...
- Российский болельщик до сих пор не может забыть ваш силовой прием на Олимпиаде-2002, когда от стены по фамилии Малахов отлетел силовой форвард сборной США Кейт Ткачук.
- (Смеется.) Все-таки интересное у наших болельщиков сознание - заметил, в памяти у них остаются не турниры, а эпизоды. Что касается Ткачука, то он просто не рассчитал траекторию своего движения и не ожидал, что я встречу его корпусом. Вообще мне было, наверное, не менее больно, чем ему. Принять на себя сто килограммов несгруппированного веса - удовольствие сомнительное.
- До сих пор не стихают споры: так забил ли Сергей Самсонов в полуфинале с американцами при счете 2:3 свой знаменитый гол-фантом в ворота Майка Рихтера?
- Мое мнение - гол был! Я великолепно знаю Рихтера, играл с ним в "Рейнджерс". У него этот финт отработан до автоматизма: Рихтер чуть глубже закатывается в ворота, шайба заваливается куда-то под него, но ни на одном видеоповторе ее не видно. А затем он вместе с шайбой выбирается из ворот. В регулярном чемпионате НХЛ такие номера у Майка не раз проходили.
- То есть у него получается некая хоккейная аналогия вратарского футбольного удара скорпиона?
- Сравнение правильное. Вот Рихтер после броска Самсонова устроил фирменный танец на ленточке ворот.
- Затем в клубе его не спрашивали: мол, был ли гол?
- А в этом не было никакого смысла. Майк и сам не знал, залетело ли там что-то или нет.
- Вас удивило, что главный арбитр матча Билл Маккрири так и не откликнулся на просьбу тренера сборной России Вячеслава Фетисова - не стал смотреть видеоповтор?
- Маккрири - упертый арбитр, он редко идет у кого-то на поводу. Впрочем, все равно на видео он ничего бы не увидел - шайба прошла под Рихтером.
- Многие наши хоккеисты были раздражены судейством Маккрири. Они считали, что североамериканский арбитр не имел права работать на матче американской сборной.
- Все догадывались, что Маккрири будет подсвистывать. Я хорошо знаю этого арбитра по матчам НХЛ. Он всегда "по-доброму" относился к российским игрокам, не жалел для них штрафов. В НХЛ его все называли лучшим арбитром. Мне же кажется, что лучшим он был в своей нелюбви к русским.
Если честно, то однажды я чуть Маккрири не убил. Это была полуфинальная серия моей "Филадельфии" против "Тампы". В одном из эпизодов этот судья обложил меня трехэтажным матом. Я не понимал, из-за чего он устроил истерику, ничего обидного ему не говорил. А нервы были на пределе - и я уже замахнулся клюшкой, чтобы отоварить его по голове. В последний момент чудом удержался - и клюшка просвистела рядом с ним. Но я Билла предупредил: еще раз такие слова услышу - будешь инвалидом.
После матча ко мне подбегает хозяин "Филадельфии". Спрашивает: "Что у вас там с Маккрири приключилось? Он чуть ли не рапорт в лигу уже пишет".
- В Ванкувере нас будут ждать новые Маккрири?
- Я надеюсь, что на Олимпиаде-2010 нас будут судить лучше, чем в Солт-Лейк-Сити. Слышал, что ИИХФ уже лоббирует европейских арбитров. Это правильно.
- Европейские судьи лучше североамериканских?
- За европейских не скажу - скажу за российских. Мне, откровенно говоря, не очень нравится, как они работают. С одной стороны, наказывают за силовые приемы, с другой - пропускают удары по рукам, другую мелкую грязь. Плюс чего-то постоянно боятся, выравнивают по ходу матча штрафное время. Считаю, что в НХЛ пока судят профессиональнее. Но и, как показал Солт-Лейк-Сити, подсвистывают тоже профессиональнее (улыбается).
- Готовы сформулировать задачу российской сборной в Ванкувере?
- Я не готов - пусть этим займутся наши тренеры. Очень хочу, чтобы нынешнее поколение не повторило той ошибки, которую мы допустили в 2002-м, когда в полуфинале с американцами завалили два периода и побежали лишь в третьем. До сих пор не понимаю, что с нами в той, едва ли не важнейшей в моей жизни, игре произошло.
Еще у меня есть пожелание, чтобы вечная российская игра в испорченный телефон завершилась. Рад, что с помощью вашей газеты в сборную может вернуться Коля Хабибулин, которого кто-то записал в отказники. Вот так, по этой же схеме, в свое время в отказники записывали и нас. Что, уверен, отбросило хоккейную Россию на несколько лет назад. Кстати, когда я узнал, что Коля не приедет на предолимпийский сбор, тут же ему позвонил. Говорю: "Коля, не дури". А он растерянно отвечает: "А мне никто и не звонил, никуда меня и не приглашали".
- Можем ли мы в Ванкувере рассчитывать на хоккейное золото?
- Если объединимся, будем использовать каждую боевую единицу, включая Хабибулина, то станем фаворитами Игр. Нападение у нас - лучшее на планете, вратари, пожалуй, тоже. Значит, сам Бог велел брать золото.
- И последний вопрос, Владимир. Все главные трофеи мирового хоккея у вас есть. Но все равно остается ощущение, что с вашим уникальным талантом, габаритами, универсальностью вы реализовались отнюдь не на сто процентов?
- Интересный вопрос, и я сам себе на него уже отвечал. Поймите, хоккей в моей жизни - отнюдь не все. Еще есть жизнь семейная, жена, дети, родственники. Думаю, то, что я приберег в хоккее, отдал им.
Источник: "Спорт-Экспресс"
Добавить комментарий
Стандартные
ВКонтакте