Вячеслав Фетисов: Стеблин многое сделал, чтобы мы не выиграли Олимпиаду-2002

Создано: 25.02.2017 10:50

Сегодня исполнилось 15 лет со дня окончания Белой Олимпиады-2002 в Солт-Лейк-Сити – последних медальных Игр для российского хоккея. Вячеслав Фетисов (главный тренер сборной России на Олимпиаде-2002) рассказал об обстановке, в которой работал на Играх, и причинах поражения в полуфинале с США (2:3).

– В чем секрет двух проваленных первых периодов в полуфинале с США?

– В преддверии игры с американцами произошли события, о которых сейчас уже стоит рассказать. Не думаю, что это оправдание нашему поражению, но читателям будет интересно узнать, в какой обстановке мы готовились к решающей игре.

Итак, мы в четвертьфинале обыгрываем действующих олимпийских чемпионов чехов и выходим на хозяев. Понятно, что там было много ассоциаций. И 1980-й год, Олимпиада в Лейк-Плэсиде, "Чудо на льду", тем более что и тренер у американцев был тот же – Херб Брукс, и матч проходил в тот же день. И много чего другого. Настрой был одним из важнейших моментов. Игра была дневная, накануне вечером я провел установку с разбором соперника. Раскатки в день матча не было. С утра я не видел в этом смысла, мы бы рисковали свежестью, которая должна была присутствовать.

После установки сижу у себя в комнате олимпийской деревни, готовлюсь к игре, разрабатываю тактические варианты на различные варианты хода матча. И вдруг – стук в дверь. Входят ребята, ветераны. И говорят: "Слава, посмотри, что происходит". В каждой квартире – телевизор. А по нему – пресс-конференция. Та самая, пресловутая, на которой были Леонид Тягачев, Павел Рожков, Виталий Смирнов. Они собрали ее после скандала с биатлонистками. И Леонид Васильевич с Павлом Алексеевичем объявили, что, если не дадут перебежать эстафету, то завтра в полдень вся российская делегация покидает олимпийскую деревню. А игра с США у нас была то ли в четыре, то ли в пять часов дня.

Это идет в прямом эфире, я, будучи генеральным менеджером и главным тренером хоккейной сборной, ничего об этом не знаю. Никто ни о пресс-конференции, ни о таких заявлениях меня не предупредил. Ребята сидят и слушают, что мы проведем свои альтернативные игры, что у девочек был не допинг, а женские дела, и т.д. Команда готовится к игре – и узнает, что завтра делегация, то есть и они, до нее покидает олимпийскую деревню.

Естественно, обстановка сразу закипает. Игроки говорят: "Что это такое? Зачем мы сюда приехали? На фиг нам все это нужно? Опять все через одно место!" Звоню одному, другому, третьему из участников пресс-конференции. Никому не могу дозвониться. Что происходит, что нам делать? В команде – разброд и шатания. Доктор ко мне пришел и сказал, что последние угомонились часа в два ночи. Жены звонят...

Мне кажется, это был тот самый момент, который сбил нас с правильного настроя. Что мне оставалось делать? С утра взял вратарей, запасных, поехал на раскатку. Там успокоил прессу. Журналистов было много, меня спрашивали: будем играть, не будем? Отвечал: играть будем в любом случае, команда готовится.

Ну и другой фактор. По линии ИИХФ за этот матч отвечал тогдашний президент ФХР Александр Стеблин. Наша раздевалка была напротив американской. Стеблин зашел к нам перед игрой вместе с Рене Фазелем. И как-то так вышло, что одним игрокам сказали, что игра будет по энхаэловским правилам, а другим – по европейским. Как результат – все эти удаления, которые у нас с самого начала пошли. Они сбили ритм, и их было много. Два этих фактора, думаю, на многое повлияли...

И гол (гол-фантом Сергея Самсонова), который был забит, но не был засчитан. Была точка сверху, с которой его не показали. Шайба закатилась за линию, прокатилась вдоль руки Майка Рихтера, попала в дальнюю штангу и ушла в поле. Спасибо Коле Хабибулину, что в двух первых периодах помог команде остаться в игре. В третьем периоде мы показали и характер, и все, что с ним связано. Но немного не повезло.

– Правда ли, что вы звали консультантом в олимпийскую сборную России Скотти Боумэна?

– Правда. Он сказал "спасибо", но все-таки отказался. Может, потому что Олимпиада была в Америке... Хотя советский хоккей Скотти очень уважает, а мы по возможности должны были его показать. По возможности – потому что, когда у тебя нет ни дня подготовки, показать его в полной мере нереально. Но Боумэн, как ни парадоксально, мог в этом плане помочь.

– Мне пару раз доводилось с ним общаться, и он не скрывал, что считает себя учеником Анатолия Тарасова.

– Да, он не стесняется и говорит об этом. О том, что многое для себя у нас почерпнул и многому научился.

– Он был бы с вами на скамейке?

– Нет, сверху. Я и по игрокам с ним консультировался – все-таки он знал НХЛ как никто. И до сих пор знает, живет этим делом. Команда ведь собирается не по голам-очкам-секундам, а по немного другим критериям. У Боумэна в этом плане – и чутье, и опыт, и знания колоссальные.

– Если Боумэна вы хотели, но не получили, то, по словам Игоря Купермана, представителей ФХР во время Олимпиады к команде на пушечный выстрел не подпускали.

– У Игоря свои впечатления, он эмоциональный человек. Я же скажу так: команда – это игроки, тренеры, врачи, массажисты. Все. Тем более что от того состава федерации ничего хорошего получить было нельзя. Лучше всего я понимал, что Стеблину не нужен был наш результат. Он понимал, что если бы мы очень успешно выступили, то его судьба как президента ФХР была бы решена. Поэтому он много чего сделал, чтобы мы не выиграли.

Да, мы максимально отгородились. Турнир скоротечный, нам было чем заняться. Я бы не обобщал – что значит, мы отстранили федерацию? Кто там был, кроме Стеблина? Зачем он мне там был нужен? Он что, понимает хоккей лучше меня? Знает психологию, может дать мне ценные советы?

– Что он сделал, чтобы помешать вам выиграть? По словам того же Купермана, максимально тормозил процесс получения российского спортивного гражданства Евгением Набоковым, из-за чего первой Олимпиадой для вратаря оказался Турин-2006?

– Да. Не забудем и историю с Николаем Хабибулиным. А еще ребята не хотели играть, пока им деньги не вернут.

– Премиальные за серебро в Нагано-98, часть которых зависла в российских банках во время дефолта-98?

– Да. Им не перечислили деньги, куда они просили, сказав: "Они лежат здесь в банке". А потом этих денег не стало. У трех человек так было, в частности, у Бориса Миронова. Мне пришлось искать деньги, чтобы ребятам их вернуть.

Плюс заниматься медалью, которую в Альбервилле забрали у Хабибулина. Я попросил Рене Фазеля: "Так получилось, что тренер, который по всем олимпийским хартиям не имеет право на награду, забрал медаль у третьего вратаря, и, конечно, это обидело Колю". Договорился с президентом ИИХФ, чтобы Хабибулину сделали дополнительную медаль. Ее привезли в Солт-Лейк-Сити, и перед одной из игр...

– Перед первой, с Белоруссией.

– Да. Рене вошел в раздевалку и ее вручил. Благодарен ему, что устранил эту несправедливость. И вернул медаль тому, кому она должна была быть присвоена.

– А без этого Хабибулин поехал бы на Олимпиаду?

– Думаю, поехал бы. Я же не мог ему ее гарантировать. Но в любом случае посчитал, что это будет для него хороший стимул перед началом Олимпиады. Для человека, который об этом все время думает – тем более, для вратаря – это важно.

– В итоге Хабибулин отстоял насухо четвертьфинал с действующим олимпийским чемпионом Чехией и получил от оргкомитета приз лучшему вратарю турнира. По-вашему, то вручение медали повлияло на его игру?

– Вратари – это особая категория людей, для которых любой положительный психологический нюанс может повлиять на игру.

– При этом после первого матча, для него не самого убедительного – 6:4 с Белоруссией, – у Хабибулина случилось обезвоживание организма, он потерял сознание и его "откачивали" в раздевалке. Как так?

– Здесь, наверное, сказалось напряжение. Плюс к тому, регулярный чемпионат НХЛ – не легкая прогулка. Но у меня не было сомнений, что он у нас первый вратарь. Наши врачи Игорь Силин и Андрей Сельцовский, как и массажисты, сделали все, чтобы максимально Колю восстановить и поддерживать его состояние здоровья на хорошем уровне. Кстати, это было одним из условий – взять на роли врачей и массажистов не людей из федерации, а настоящих профессионалов. Силин и Сельцовский – высочайшие профи и сработали здорово, - сказал Фетисов.